Mr Бжезинский, кто вы?

Mr Бжезинский, кто вы?

Збигнев Бжезинский: «Новый мировой порядок при гегемонии США создается против России, за счет России и на обломках России …»

Данный тезис, который наглядно продемонстрировал суть политического мировоззрения этого человека, главного американского специалиста по России и ярого русофоба, Бжезинский явил всему миру в статье, вышедшей в «Русском общенациональном журнале» аккурат после развала Советского Союза. В августе 1991 года Збигнев Бжезинский заявил, что после крушения коммунизма у демократии остался последний серьёзный враг – Православная Церковь.

Почему Бжезинский всеми фибрами своей души, если таковая у него вообще была, внешний облик его очень напоминал дьявола, ненавидел русский народ и его православную веру? Другой термин, характеризующий отношение этого господина к нашей стране здесь неуместен. Ответ находим в его биографию. Поляк по происхождению, Бжезинский родился в 1928 году в Варшаве, в семье дипломата Тадеуша Бжезинского, который аккурат перед войной перебрался на постоянное место жительства в Канаду. Как известно из истории, Польша во времена Пилсудского была крайне русофобским государством. Таковой она остается и по сей день, впрочем, как и Канада. Идеи реваншизма, нет сомнений, присутствовали в каждом поляке, состоявшем на высокой государственной службе. Горечь от утраты некогда могучего польского государства Речи Посполитой и периодически случавшихся по вине самой Польши её разделов, порождала ненависть поляков ко всему русскому и православной вере. Бжезинские не стали исключением в этом ряду.

 

Раннее детство его прошло под взрывы православных храмов в восточной Польше: напомним, что только в 1937 году  в Польше было взорвано 114 храмов. В деревеньке под названием Радунин жители хорошо помнят, как радостно встречали русских в 1940 году. В этой деревне мне показали внешне ничем не примечательное место. Здесь польские борцы с советским режимом, католики, разумеется, расстреляли православных жителей деревни. Среди них была Любовь Соболевская. Она отнесла своего грудного ребенка соседям, вернулась к остальным приговоренным и приняла мученическую смерть. Любовь отказалась снять православный крест и была за это убита. Думается мне, что г. Бжезинский, если бы не покинул Польшу, несмотря на ранние годы, мог бы оказаться в рядах антикоммунистического сопротивления. Мог бы быть и в той деревне. Если надо «во имя демократии» устранить человека, организацию или даже народ, то никто из демократов не задумается: они не боятся крови.

Русские захватчики и американские борцы за свободу

В 1998 году в интервью французскому журналу «Нувель Обсерватер» Бжезинский признал, что вооружение антисоветских войск Бен Ладена предшествовало вторжению русских и имело целью спровоцировать их реакцию. 
Збигнев Бжезинский: Согласно официальной версии истории, помощь ЦРУ моджахедам началась в течение 1980 года, то есть после того как советская армия вторглась в Афганистан 24 декабря 1979 года. Но реальность, державшаяся в секрете до сегодняшнего дня, является иной: на самом деле президент Картер подписал первую директиву о тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле 3 июля 1979 года… Эта секретная операция была отличной идеей. Ее целью было заманить русских в афганскую ловушку, и вы хотите, чтобы я жалел об этом? 
«Нувель Обсерватер»: Вы не жалеете о том, что вы содействовали исламскому фундаментализму, что вы снабжали оружием и консультировали будущих террористов?
З.Бж.: Что важнее с точки зрения истории мира? Талибаны или падение советской империи? 
Мы, русские, мучаемся сомнениями, признаем себя в чем-то виновными. Даже в репрессиях, которые против русских и были направлены, мы виноваты. Мы считаем необходимым оправдываться и виниться перед всем миром. Они же не считают совесть чем-то необходимым.

СССР как наследник Российской Империи

Американский политолог признает, что в фундамент советской системы были заложены ценностно-идеологические основы, а американская система пользовалась прагматическими ориентирами. В этих-то советских идеологических основах и есть страшное наследие царизма. Внешне СССР являлся полной противоположностью Российской Империи, но в действительности был только кривым зеркалом. Збигнев видел в советской системе элементы анархизма, сдерживаемые сильной единоличной властью, что унаследовано от самодержавия. Советский коллективизм родился из соборности православной церкви, но умер из-за догматической несостоятельности социализма. 
Бжезинский после падения СССР стал своего рода пророком, но вряд ли стоит переоценивать его заслуги в этом деле. Он ненавидел СССР как продолжателя империи, несущего в себе потенциальную опасность возвращения к единой державе на ином уровне. Делом его жизни является борьба с этим ненавистным государством, системой, культурно-историческим типом. Поэтому он искал уязвимое место в советской системе и нашел его: «права человека». Никогда в обеих российских системах «права человека» не могли быть  поставлены на первое место, выше идеи, выше совести – это удел Европы. И он разыграл эту карту сполна, поддерживая диссидентов Польши, ГДР, СССР. Использовал все: и папу римского, и даже моджахедов. Збигнев Бжезинский всегда был далек от науки как объективного знания и в разное время пытался создать у доверчивых слушателей разный образ СССР. Так, сначала это был «исключительный враг» (1956),  затем – образ альтернативной модели со многими точками соприкосновения (1964, хрущевская «оттепель»), и наконец – гибнущий, неспособный развиваться хозяйственный и политический организм (1989). «СССР просто не хватает возможностей навязывать свою волю миру в той мере, чтобы это хотя бы отдаленно напоминало доминирование, которого достигли США в эпоху Pax Americana  50-ых годов. Доминирование Америки покоилось не только на военном превосходстве, но также на ее экономической, политической, культурной и даже идеологической привлекательности…» – писал он в 1983 году. Одним словом, американский образ жизни находил себе приверженцев в каждой стране, создавал этакий интернационал поклонников маммоны. Очевидно, что любители американского образа жизни должны были рано или поздно проявиться  во власти и … произошла перестройка. А просоветской элиты в американском обществе создано не было. Слабость советского идеологического оружия была в наличии определенных ценностей, которых не было у американцев, пропагандировавших свой «образ жизни». Она была беспринципна, вернее, базировалась на известном положении «для достижения цели любые средства хороши»: и бомбы, и наркотики, и разврат, и доллары. Воплощением этого американского прагматизма в политике и стал Збигнев Бжезинский. Он изобрел новую политологию, где не думают о правде и совести, где все направленно на самооправдание. «Ограничения идеологического характера также подрывали созидательный потенциал Советского Союза…» Или «На конечный результат существенное влияние оказали также явления культурного порядка. Возглавляемая Америкой коалиция в массе своей воспринимала в качестве положительных многие атрибуты американской политической и социальной культуры».

Две разные системы

В ранних работах, сравнивая две системы, Бжезинский пытался обозначить некоторые точки их соприкосновения. Почему? Потому что, если они совсем разные, то не может быть никакой конвергенции, никакого слияния… А это было бы смертельно для американского политолога: как тогда разрушить Советы? За что уцепиться? Славянофил Николай Яковлевич Данилевский в своих трудах убедительно показал, что существуют два культурно-исторических типа: германо-романский и российский (славянский). Они противоположны и могут либо бороться между собой, либо мирно сосуществовать. Одним словам: «Что русскому здоровье – то немцу смерть». Это наглядно подтверждается тремя  войнами: Первой и Второй мировыми и третьей – идеологической. Данилевский уже тогда предупреждал об опасности «вхождения в Европу», пагубности представлений об истинности одной только европейской цивилизации. Беда в том, что, блуждая в лабиринтах собственной идеологии, СССР до конца не мог отказаться от идеи врастания в Европу. Отсюда и неуклюжие попытки встроиться в Европу при Брежневе (Хельсинские соглашения, в плену которых мы тут же и оказались), и совсем «уклюжие» при Горбачеве и Ельцине, которые в несколько лет доказали состоятельность предсказаний Данилевского. Да и сама революция была продуктом этого врастания. Бжезинский прекрасно все это понимает и, конечно же, знаком с наследием Данилевского, но блефует, как, впрочем, всегда и везде. Он подталкивает Россию в европейскую цивилизацию, лидером которой стали США, а на деле осуществляет план по полному уничтожению России. Врасти она не может, она может быть только уничтожена, но об этом не знают российские недотепы, читавшие Бжезинского, но незнакомые с Данилевским. И американец, согласно своему блефу, весьма активно заботится о демократии в России. 
В течение 90-х он являлся специальным посланником президента США для продвижения самого крупного нефтяного проекта в мире – нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Это реализация его планов по удушению России. Одновременно он руководил с 1999 года «Американским комитетом за мир в Чечне». Он утверждал, что в этой должности способствовал мирным переговорам между российским правительством и масхадовскими борцами за независимость. Но его деятельность не может скрыть от наших глаз реальности: тайную помощь сепаратистам для поддержания войны.

Программа «Русский Муссолини»

По мере осуществления программы уничтожения России в речах неутомимого Збига все сильнее звучит ненависть к Москве, Кремлю. Москва – сердце России, Петербург в качестве столицы более бы соответствовал тенденции врастания в Европу. Кроме того, после демократической эйфории, стоившей России экономического развала и многих миллионов жизней (посчитайте всех погибших от пьянства, в конфликтах, от упадка здравоохранения, абортов и просто уныния), слово «демократ» стало ругательным. И здесь возникает новая опасность, на которую Бжезинский реагирует с быстротою хищника: в России появляется своя элита, имеющая внутренние интересы, которые лежат за пределами швейцарского банка. Это предвещает крах идеи вхождения в Европу. Старик теряет самообладание, выходит из себя и достается всем: Москве, России, Путину, политической элите.
«Во-первых, Москва — приют паразитирующей политической элиты, которая приравнивает собственные интересы к интересам России.
Во-вторых, навязчивая и эгоцентричная московская элита сдерживает демократизацию. Она поддержала решение Путина, поскольку оно соответствует основным интересам этой элиты, которая до сих пор лелеет ностальгию по статусу великой державы, которая отождествляет свое благополучие с господством над всей Россией и через Россию по крайней мере над бывшими советскими республиками».
Действительно, когда все уже, казалось, было готово, и почти совершенно осуществилось (даже и Украину удалось оторвать от России), вдруг неизвестно откуда появляется какая-то элита, которая имеет свои интересы. 
Но не так прост этот профессор из Америки. Для России дано новое указание: «Путин – российский Муссолини». Таким увидят российского президента  борцы за свободу и демократию («права человека» потихоньку по понятным причинам уходят из их лексикона). Таким он должен стать и таким должно сделать его «общественное» мнение. К тому же русский фашизм – удобное орудие для развала России: от фашистов начнут разбегаться нацменьшинства, да и иммигранты  будут протестовать. Указание получено – ждите реализации: неизвестно откуда взявшиеся бритоголовые устроят настоящий фашистский погром, в интернете вдруг запоют осанну Гитлеру и псевдоученые начнут разрабатывать итальянскую (или немецкую) модель государственного устройства.

Кто Вы, Збигнев Бжезинский?

Но кто дал этому старому, сошедшему с политической арены профессору власть ездить по всему миру и указывать местной элите, что надо делать? Можно только сказать, что реальная должность Збигнева Бжезинского в каких-то структурах гораздо выше официальной. 
Сейчас у власти неоконсерваторы, а Бжезинский – демократ. Внешне совсем разные политики. Вот чем руководствуются сегодня стоящие у власти политики: «Первое — это нефть. Но не только. Рука об руку с необходимостью решать энергетические вопросы идет некое мессианское послание, религиозный фундаментализм, который разделяют все эти люди. Это евангелисты, которые буквально верят тому, что написано в Библии. Причем не столько в Новом Завете, сколько в Старом. 
Второй довод — идеологический, а не экономический, почему для нападения был выбран именно Средний Восток. Они считают, что это послание от Бога, что он их посылает туда, где они могут получить дополнительную силу, а одновременно они выполняют Божью волю», – рассказывает бывший диссидент, бывший разведчик-нелегал, бывший студент Збигнева Бжезинского, а во времена холодной войны сотрудник аналитического подразделения советского отдела ЦРУ Карел Кехер. 
Видите, совсем другие люди, которые в отличие от Бжезинского ставят во главу угла религиозный фактор, действуют все равно по схеме, изложенной в последней книге Бжезинского «Великая шахматная доска». Да и все представители политической элиты, считают себя учениками Бжезинского: здесь и Олбрайт, и Райс. Трудно удержаться, чтобы не назвать Бжезинского отцом современной американской демократии.

Ненавистное православие – основа тоталитаризма

Збигнев никогда не проявлял себя как католик, то ли потому что политику в Америке быть католиком невыгодно, то ли по каким-то иным тайным причинам. Восхищение папой Иоанном Павлом II скорее всего дань политика политику. Бжезинский мало говорит о религии, между тем, религиозный фактор становится едва ли не основным в мировой политике: Израиль, мусульманские страны… 
Можно сказать, что у Бжезинского явно высказано одно религиозное пристрастие. Он ненавидит православие как основу Российской Империи, как основу российского культурно-исторического типа, как основу, по его мнению, тоталитаризма. Ненавидит, как может ненавидеть только поляк, родившийся во Львове перед войной. Но он понимает, что этот противник ему сейчас не по зубам, эта цель должна быть скрыта, хотя ракеты наведены и приведены в боевую готовность. Лишь один раз, на радостях от падения коммунистического режима, Бжезинский воскликнул: «Теперь у нас остался один враг — Православная Церковь». Это было грубой ошибкой, непростительной для столь опытного интригана. 
Ненавидя православие, Збигнев Бжезинский как политолог прав. Именно православие породило Россию, именно под воздействием русской культуры большевизм превратился в коммунизм, с его идеалистической мечтой о рае на земле, куда войдут все народы мира. Пока будет православие – будет существовать Россия, даже распад на множество мелких государств (а их Бжезинский и Ко запланировали  для нее сначала  14, теперь вроде – 7) из-за православия может быть обратимым. Даже вычленение Украины из России – дело всей жизни Збига – не может считаться окончательным, пока существует единая Православная Церковь. Все наши традиционные ценности, по мнению американских идеологов, составляют основу тоталитаризма. 
Безусловно, Бжезинский не лишен мистического опыта и смотрит, несмотря на свой преклонный возраст, далеко-далеко вперед. Вот как он описывает «совершенно новую историческую эру»: «В то же время возрастут возможности социального и политического контроля над личностью. Скоро станет возможно осуществлять почти непрерывный контроль за каждым гражданином и вести постоянно обновляемые компьютерные файлы-досье, содержащие помимо обычной информации самые конфиденциальные подробности о состоянии здоровья и поведении каждого человека» («Технотронная эра»). Для православного, да и просто для мыслящего культурного человека ясно, о чем говорит Бжезинский, и ясно, что он уже участвует в этом процессе…

Указания и медитация американского политолога

Выступая с лекциями в тех или иных странах, Бжезинский фактически дает указания проамериканской демократической элите. На Украине он, уже не маскируясь, наставляет общественность, как надо действовать, ругает или хвалит политиков: «Я нахожу удивительным то, что иностранный посол, я подчеркиваю, иностранный посол, может собрать пресс-конференцию в Украине для того, чтобы аплодировать решению об отставке правительства… Я знаю некоторые страны, являющиеся ближайшими соседями Украины. Я не скажу, в какой именно из них, но вы наверняка догадались, в которой из них, если бы российский посол позволил себе нечто подобное, он бы уже на следующий день паковал свои чемоданы, или уже сидя в Москве, ждал своего багажа». 
Бжезинский активно и часто прибегает к своеобразной медитации. Он пытается внушить массам, что все будет, как намечено, что нет альтернативы. При этом он активно блефует и даже передергивает: перевирает очевидные факты. Он не говорит аудитории, что Киевская Русь приняла православие, но зато фантазирует, что она в свое время устремилась в Европу. «Украина выполняла важную европейскую миссию, шла по европейскому пути и делала это успешно». Какая Украина в 10 веке? Какую миссию? Или разве Византия, к которой Русь в каком-то смысле устремилась, не была евроазиатской страной?
Один из авторов, написавший статью о Збигневе Бжезинском, вспоминает одно древнее предание относящееся ко временам греко-персидских войн. На греков шла мощная армия персов, и исход борьбы был под вопросом. Тогда кто-то из мудрых предложил прогнать группу голых персов перед строем греческого войска. Тогда греки, у которых немало внимания уделялось, говоря современным языком, бодибилдингу, едва не попадали со смеху при виде несформированных должным образом персов. Им стало ясно, что персы не могут противостоять грекам, и они их тут же разбили. Это и есть тактика Бжезинского: он выставляет на всеобщее обозрение недостатки и пытается посеять в стане врагов уныние, а свою демократическую элиту заставить хихикать над слабостью России.
Читая Бжезинского, удивляешься, насколько мы хорошо впитали в себя его идеологию. Разве сегодня от патриота не наслушаешься страхов о том, что могучий Китай нас уже скоро поглотит, что Россия к какому-то году вымрет, что Вооруженных сил практически уже нет… Одним словом, есть всесильная Америка, не имеющая границ для своего всемогущества, и ничтожная Россия, маленькая и слабая, в отличие от Ирана, существующая уже безо всякой перспективы. Зачем нам под звуки американской флейты, как завороженным, «идти в Европу»?
«Вообще старик упорно давил на психику, внушая, что Россия побеждена окончательно и бесповоротно, что трепыхаться бессмысленно. Это напоминало то ли шаманские камлания, то ли блеф карточного шулера и возмутило даже лояльных к оратору слушателей», – очень метко подметили изюминку Бжезинского православные публицисты Медведева и Шишова, воочию наблюдавшие его политические медитации. Причем надо отметить, что блефовал и шаманил он очень эффективно, потому что на этой встрече, возмутившись некоторыми его положениями, в главном со стариком согласились. «На идею встраивания России в Европу – Бжезинский назвал это «единственным выбором» – никто не посягнул. Более того, из уст представителей нашей государственной власти даже прозвучали такие обнадеживающие заявления, что в нашей стране чуть ли не все спят и видят, как стать частью Европы».

Блеф

Вся политология Збигнева и идеологически, и методически построена на блефе. Блефует он, когда говорит о врастании в Европу, блефовал, когда боролся за «права человека». Блефует, когда говорит, что Россия уже ни на что не способна и ядерные ее силы можно не учитывать. Блеф и направлен на то, чтобы убедить соперника, что у тебя на руках солидные карты, и он не может против тебя играть. Да и вся американская политика основана на блефе. И этому блефу больше всего верят в России люди преклонного возраста, никогда не видевшие Америки, много лет слушавшие политинформации, и с тех времен убежденные в ее всесилии. В ее всесилии убеждены и те, кто должен был против этого всесилия бороться.
Пока Бжезинский произносит свои заклинания на тему вхождения России в Европу, весь мир потихоньку обсуждает вопрос, что делать, когда долларовые бумажки стоимостью несколько центов, действительно будут стоить именно столько и посему окажутся никому не нужными. С каждым днем растут противоречия с объединенной Европой, не желающей быть американской подстилкой и реализовывать и для нее опасную программу «врастания» России. 
Заклинаниям о защите демократии и прав человека уже мало кто верит в этом мире, и особенно те, на чьи головы падают  демократически-правовые бомбы. США создает против себя всемирную исламскую коалицию. Сам Бжезинский уже не выдерживает и так комментирует действия американской военщины в Ираке: «За последние четыре года команда Буша вполне реальным и весьма опасным образом подорвала, казалось бы, гарантированное американское первенство на международной арене, превратив контролируемую, пусть и серьезную угрозу в основном регионального происхождения в источник катастрофического международного конфликта… Это, скорее всего, обернется ее изоляцией и враждебностью окружающего мира, усилит угрозу терактов на ее территории и постепенно подорвет ее конструктивное международное влияние». «Америка находится в зените своего могущества, а ее геополитические позиции — в надире. Доверие к нам падает, стена отчуждения вокруг нас растет. Мы лишились поддержки даже ближайших союзников. Что с нами случилось?» Но при этом он хочет показать американолюбивой постсоветской элите, что у Америки на руках «покер», и нам надо устремиться в объятия Европы и раствориться в германо-романской, согласно Данилевскому, цивилизации.

Украинские настроения Бжезинского как открытая русофобия

Выше говорилось о  том, какая роль отводится Украине в борьбе с  Россией. В 1989 году Бжезинский ушел из Колумбийского университета, где он преподавал с 1960 года, чтобы посвятить себя разработке независимого статуса Украины. Все это делалось для того, чтобы не допустить возрождения России как сверхдержавы. Приведем несколько цитат. После всего вышесказанного они не нуждаются в комментариях.
«Украинская элита была истреблена, а тех, кто эти ужасы пережил и был талантлив, заманивали к карьере и службе в пользу империи. Они становились не физическими, а духовными жертвами русификации». 
«Меня шокировало то, что в украинской армии до сих пор приказы отдаются на русском языке. Я говорил об этом с высшими офицерами. У меня волосы вставали дыбом, когда я слышал команду на русском языке!» 
«Независимость Украины бросила вызов притязаниям России на божественное предназначение быть знаменосцем всего панславянского  сообщества». 
«Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн. человек, этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими, которые способны были превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себе имперскую державу».
«Без Украины реставрация империи, будь то на основе СНГ или на базе  евразийства, стала бы нежизнеспособным делом. Империя без Украины будет в  конечном счете означать, что Россия станет более азиатским и более далеким от Европы государством».
Отделение Украины, по его мнению, навсегда делает невозможным восстановление России в качестве великой державы, даже геополитически. Плюс ко всему и возможность переписать историю, если после татаро-монгольского ига Русь собралась вокруг Москвы, то в далеком будущем можно сделать центром псевдо-России Киев (и уже без Православной Церкви). «Демократическая Украина не стала бы антироссийской, но она неизбежно стала бы оказывать сильное давление в пользу оживления демократии в России. При реальной демократии на Украине все больше и больше россиян стали бы рассматривать путинский режим как анахронизм».

Портрет Бжезинского

Обыкновенный русский человек не имеет своей личной разведки, а деятельность российской вызывает у него законный скептицизм. Поэтому он не может знать всех подробностей настоящей биографии Бжезинского, всей подноготной его влияния, веса в тех или иных элитарных организациях мира. Но есть то, что не отнять у православного русского человека: он может взглянуть на него, и эта оценка может оказаться весомей данных внешней разведки.
Упомянутые выше Медведева и Шишова побывали на встрече с Бжезинским и составили его словесный портрет: «В зале, как вы, наверное, догадываетесь, было много несветлых людей… Но рядом с Бжезинским даже такие персонажи выглядели милягами, своими в доску парнями. А он… он вообще не был похож на человека – ни на хорошего, ни на плохого. Это было лицо давнего обитателя потустороннего мира. По-русски таких называют нечистью или нежитью. Причем надо учитывать, что, попадая в среду людей, “анчутки” (тоже простонародный эвфемизм) вынуждены надевать личину. Чтобы произвести благоприятное впечатление. А посему наш американский друг старался как мог. Он хотел предстать не только другом, но и печальником о нашей дальнейшей судьбе… Хотя в какие-то моменты переставал за собой следить и в глазах начинали плясать прямо-таки инфернальные искры. Например, когда докладчик заявил, что Россия никогда больше не будет империей».

Истоки русофобии

Вернемся в давние времена, в польское детство Бжезинского. Маленький Збиг, будущий демократ, был ярым поклонником режима, дискриминировавшего представителей всех национальностей: белорусов, украинцев, евреев, немцев и литовцев. По собственным воспоминаниям, он с ранних лет  был исполнен чисто польского патриотизма. Ребенком он с радостью отмечал все признаки будущего польского могущества (новые здания в Варшаве или современный порт в Гданьске) его очень воодушевляли и был уверен в силе польской армии. Маленький Збиг и в Канаде оставался польским националистом: посещал казармы, где формировалась армия генерала Бронислава Духа, и потихоньку мечтал стать польским президентом. Победа над Третьим рейхом и освобождение Польши не принесли большой радости Збигу: он знал, что его родина остается под оккупантами. Сейчас со смехом можно вспоминать псевдосоциализм поляков… Теперь они усилиями американо-польского патриота, свободны… от былого социалистического благополучия. Но тогда уже Збигнев, вероятно, поставил цель отомстить коммунистам, вернее, ассоциировавшимся с ними русским, за вековое поругание Польши, выразившееся ее в особом статусе в Российской Империи и наличии Конституции. Этого нельзя простить. Поэтому и поныне потомство Збигнева Бжезинского работает в Польше и даже немного восточнее. 
Старший сын Ян два года созидал на Украине демократию, младший – Марк – исследует эту же самую демократию в Польше. Так что дети верны заветам своего отца. Глава такой семьи, согласитесь, должен не любить Россию и не может оставлять русским надежду на какую-то национальную самобытность. А мы все же оставим себе эту надежду.

источник

Перейти в раздел Геополитика США

Новости внешней политики на нашем информационном портале геополитика новости аналитика

Наши другие форматы: Яндекс Дзен

Подпишитесь на наш Телеграмм канал 

Геополитика.РУс
Добавить комментарий