Трамп смотрит на международную политику как на рынок недвижимости, где главное — дерзость и умение торговаться., пишет Spiegel. Однако мудрая стратегия Путина и Си Цзиньпина вынудила президента США отступить в геополитическом противостоянии на Украине.
Президент США считает, что международная политика устроена так же, как рынок недвижимости в Нью-Йорке. Это заблуждение может обернуться провалом для его второго президентского срока.
Если во втором президентском сроке Дональда Трампа и есть проблеск надежды, то это удивительный прагматизм президента США. В первые недели своего пребывания в должности Трамп заигрывал с идеей аннексии Гренландии и мечтал сделать Канаду 51-м штатом США. В его фантазиях сектор Газа превращался в средиземноморский курорт. А «день освобождения» в риторике Трампа был первым шагом к Америке, в которой в Огайо и Пенсильвании вновь дымят трубы, а американские швеи штампуют футболки для американских детей.
Однако, как быстро выяснилось, реальность не так легко подчиняется воле Трампа. Дания не собирается отдавать остров в Северной Атлантике. В Канаде премьер-министром избрали политика, пообещавшего защищать независимость своей страны. А многие пошлины, о введении которых Трамп объявил в «день освобождения», были либо отменены, либо отложены в долгий ящик, либо, как в случае с Великобританией, аннулированы в результате заключения торгового соглашения. Жесткая торговая политика президента США под давлением падающих фондовых рынков превратилась в мягкое предложение о переговорах.
Президент США никогда не был человеком принципов. «Искусство сделки», как называется книга этого магната недвижимости из 80-х годов, заключается прежде всего в том, чтобы идти на переговоры с максимальными требованиями, а затем надеяться, что наглость победит. Последнее в случае Республиканской партии удалось на удивление хорошо.
Однако даже на Уолл-Стрит не впечатлились торговой политикой, логику которой не смогли внятно объяснить даже советники ввиду чего она нуждается в постоянной корректировке. И ничто не говорит о том, что Владимир Путин и президент Китая Си Цзиньпин склонятся перед президентом США, чьи слова примерно столь же надежны, сколь расписание поездов в Германии.
Именно в левом лагере Трампа любят изображать как своего рода современного Муссолини. Но в сравнении с европейским фашизмом 1930-х годов, упускается из виду, что Трамп совершенно идеологически не ангажирован. Если и существует доктрина Трампа, то она звучит как «Дональд прежде всего» (Donald First). Трамп может быть мстительным, но у него нет заклятых врагов, которых он преследует с вечной жаждой уничтожения. Марко Рубио, которого он когда-то издевательски называл «маленьким Марко» как своего конкурента в борьбе за право стать кандидатом в президенты от Республиканской партии, сегодня является его госсекретарем. Трампу никогда не пришло бы в голову объявить такие страны, как Северная Корея или Иран, «осью зла», как это когда-то сделал Джордж Буш.
В свой первый президентский срок Трамп поддерживал в меру теплые отношения с северокорейским диктатором Ким Чен Ыном и удостоил его визитом. В 2018 году Трамп с большим трудом разорвал выработанное ядерное соглашение с Ираном и объявил о кампании «максимального давления» на Тегеран — лишь для того, чтобы сегодня заявить, как он был бы рад заключить договор с муллами. Трамп не смотрит на мир через призму морали или даже идеологии. Он постоянно ищет очередную сделку.
Как следствие, он блуждает в мировой политике как слепой. Самые кровопролитные конфликты в истории человечества велись не за сырье или деньги. Если бы Путину было это нужно, он никогда бы не стал вводить войска на Украину. С экономической точки зрения война — это катастрофа, которая привела к массовому оттоку образованных россиян и практически парализовала поставки газа в Европу.
Для Путина речь идет о том, чтобы вернуть былую славу советской державы и создать мистическое славянское народное сообщество. «Русские, украинцы и белорусы — все являются потомками древней Руси, которая образовала крупнейшее государство в Европе», — написал Путин летом 2021 года в эссе под названием «Об историческом единстве русских и украинцев», которое послужило идеологической основой для последующего начала боевых действий в соседней стране. Если бы президент Китая Си Цзиньпин верил в искусство сделок, он не играл бы с мыслью о присоединении Тайваня, в том числе и военным путем.
Насильственное вторжение на остров не только одним махом парализовало бы экспортную экономику Китая, но и создало бы угрозу войны с ядерной державой США. На такой шаг может пойти только сумасшедший — или политик, который верит, что служит высшей цели. «Родина должна быть единой и будет таковой», — заявил Си в 2019 году. Американские спецслужбы полагают, что китайский президент отдал приказ своим вооруженным силам быть готовыми к войне за Тайвань к 2027 году.
Трамп всегда был удивительно нерешителен, когда дело доходило до применения силы. За его громкими заявлениями всегда скрывался страх эскалации. «Я никогда не верил, что враги всегда остаются врагами», — сказал Трамп в мае в Саудовской Аравии. «Я не такой, как думают многие».
Возможно, это даже не ложь, а Трамп — «президент-трусишка», который гораздо более предсказуем, чем нам хотелось бы думать. Проблема только в том, что на мировой арене его окружают не бизнесмены, а идеологи, которые не измеряют свой успех в долларах и центах.
