Ханьское национальное сознание

Ханьское национальное сознание: формирование в исторической ретроспективе

I

ХАНЬСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ: ДВА ОСНОВНЫХ ОБЪЕКТИВНЫХ ФАКТОРА, ОПРЕДЕЛИВШИХ ЕГО СПЕЦИФИКУ

1. ОТНОСИТЕЛЬНАЯ ПРИРОДНАЯ ОБОСОБЛЕННОСТЬ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО АРЕАЛА ОБИТАНИЯ ХАНЬСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Менталитет, а с ним и язык народа зарождаются, формируются и развиваются в прямой зависимости от природно-климатических условий, в которых народ обитает.

Доподлинно неизвестно, где находится прародина носителей некогда единого протоиндоевропейского языка: возможно, это Причерноморье, а, может быть, степи на стыке Европы и Азии, то есть Южный Урал и Западная Сибирь. Важно другое, — и в том и в другом регионе наличествуют обширные и протяжённые равнинные пространства, что позволяло нашим прапредкам беспрепятственно перемещаться на большие расстояния, а это означает, что проблемы перенаселения у них не существовало. Проще говоря, лишь только молодёжь «оперялась», ей не приходилось «бороться за место в тесном жилище», — «новый рой» имел все условия для того, чтобы, «отпочковавшись» от родового «улья», уйти в неизведанную равнинную даль вглубь Европейского континента с его умеренным и достаточно влажным климатом. Те же, кому не хватало солнца и тепла, стремились к югу и, преодолевая пустыни Средней Азии, горы Памира и отроги Гималаев, заселяли территорию современных Ирана, Афганистана, Индии.

В совершенно иных природно-климатических условиях зарождался, формировался и развивался народ хань — носители менталитета и языка, которые сегодня называются «китайским», народ, представляющий титульную нацию, государствообразующий этнос современного Китая.

Китайцы убеждены, что точно знают, где находится колыбель их цивилизации. По континентальным меркам это  «клочок суши» —  равнинная местность вдоль берегов реки Хуанхэ в её среднем, ближе к нижнему течении протяжённостью 194 км. по широте от  города Лоян до города Кайфэн в провинции Хэнань. Географически это северо-западная часть Великой китайской равнины, а именуется этот небольшой регион 中原 , что традиционно переводится как «Центральная равнина» и дословно означает »изначальная срединность». В Китае «Центральную равнину» ещё называют 天下至中的原野 “сердцевиной Поднебесной».

Как доказывает классическая китайская археологическая наука, в период примерно с 21 до 16 века до н.э. в этом небольшом регионе существовало протогосударство под властью легендарной династии Ся  (примерно 2070-примерно 1600 г.г. до н.э.), населённое прапредками нынешних китайцев, именовавших себя «хань» 汉

Данный иероглиф является одним из древнейших, в пиктографическом начертании он встречается в надписях шеститысячелетней давности. Приведённое здесь «упрощённое» начертание этого иероглифа используется в континентальном Китае, а в Сянгане, Макао, на Тайване он имеет традиционное, «сложное» начертание. В обоих современных вариантах начертания данного иероглифа его левый элемент, так называемый «ключ», имеет значение «вода». В настоящее время, помимо самоназвания народа хань и названия династии Хань, этот иероглиф также имеет значение «Млечный Путь» и «река Хань». Не исключено, что самоназвание народа хань связано с неким корневым «речным» значением данного иероглифа, то есть древние ханьцы, именуя себя «хань», вкладывали в это понятие смысл «люди реки».

Река Хуанхэ с её притоками, намывающая на берега тонны плодородного лёсса — смыва осадочных горных пород с верховий, действительно дала жизнь народу хань, обеспечив ему возможность заниматься оседлым земледелием и скотоводством в этом благодатном месте.

Однако почти сразу за пределами «Центральной равнины»  значительная часть местности малопригодна для оседлого проживания древнего человека. К юго-западу — хребты Тунбайшань и Дабашань, с запада — хребет Тайханшань и восточные отроги хребта Циньлин — продолжения гималайского хребта Куньлунь, с северо-запада — горы Чжунтяошань, с севера — горы Яньшань. Пространства, пригодные для миграции древнего человека и освоения им, — это расположенная к югу и юго-востоку от «Центральной равнины» Равнина среднего и нижнего течения Янцзы, а также продолжение Великой китайской равнины к востоку и к северо-востоку от «Центральной равнины», но опять-таки — до известных пределов, каковыми являются горные массивы к югу и юго-востоку от Янцзы, побережье Жёлтого, Восточно-Китайского морей  и Шаньдунские горы на востоке, отроги Большого Хингана на северо-востоке.

Естественная ограниченность возможностей для массовой миграции на большие расстояния, скорее всего, и оказала решающее влияние на возникновение, формирование и развитие «матрицы» того, что сегодня называют «китайской спецификой».

Ведь когда, скажем, те же праиндоевропейцы решали свой «квартирный вопрос» неограниченным расселением новых родов по бескрайним равнинным пространствам Европы, древние ханьцы, стеснённые пределами «Центральной равнины», пределами всей Великой китайской равнины и Равнины среднего и нижнего течения Янцзы, а потому не имевшие возможности массово, на тысячи километров «отпочковывать» «лишние рты», объективно были вынуждены поколениями уживаться друг с другом.

Просто потому, что в условиях такого рода относительной «скученности» следование одной только модели социального поведения, которую можно условно назвать «активно-агрессивной» и которая предполагает упорное стремление каждого к достижению собственных целей, рано или поздно разорвало бы древний ханьский социум изнутри.

Самосохранясь, этот социум сделал совершенно естественной составляющей поведения своих членов прямо противоположную по характеру модель, которую можно условно назвать «пассивно-компромиссной».

Для человека европейской  ментальности, потомка праиндоевропейцев, стремившихся по бескрайним равнинам всё дальше и дальше к неизведанному и опасному, что заставляло их быть твёрдыми и неуступчивыми, уступки и компромиссы в моральном плане «хуже» победы, «хуже» одоления врага и преодоления трудностей. В то время, как человек «ханьского мира» не видит ничего зазорного в том, чтобы путём компромиссов и уступок добиться своего там, где «кавалерийским наскоком» сделать это не представляется возможным.

То есть для хань в отличие от человека с европейским менталитетом уступки и компромиссы с моральной точки зрения «хороши» в точно такой же степени, как и победа, если они есть путь достижения необходимого результата.

Гармония, непринуждённость сочетания «активно-агрессивной» и «пассивно-компромиссной» составляющих социального поведения человека хань как нельзя лучше отражена в 36-и стратагемах — системе моделей боевого поведения, сформулированной древнекитайскими полководцами полторы тысячи лет назад. Система эта не просто о диалектическом единстве и борьбе противоположностей, она в первую очередь о тесном взаимном влиянии и естественном «переплетении», естественном «перетекании» двух начал мироздания — 阳«ян»-»светлого» и 阴«инь»-»тёмного» в их бесчисленных проявлениях. Зиждется система 36-и стратагем на возможности выбора той или иной модели боевого (да в принципе любого — бытового, делового и пр.) поведения в зависимости от того, обладает субъект применения стратагемы преимуществом над объектом её применения либо наоборот уступает ему. Соответственно стратагемы с 1-й по 18-ю хороши тогда, когда субъект их применения так или иначе превосходит супостата, а стратагемы с 19-й по 36-ю, — когда он по тем или иным причинам слабее супротивника.

Подобный подход в равной степени обеспечивает субъекту применения стратагем как возможность одержать более или менее убедительную победу в формате «активно-агрессивного» поведения, так и возможность, используя модель «пассивно-компромиссного» поведения, достойно «выкрутиться», а то и попросту уцелеть, выжить, не быть наголову разгромленным даже в самой тяжёлой ситуации. То есть как минимум гарантирует выживание, сохранение, как максимум — победу, дальнейшее развитие и процветание, но в любом случае даёт шанс избежать самого страшного — погибели.

Как в частности сказано в опубликованном в 2016 году на китайском форуме «Триста гор Ганьчжоу» (Ганьчжоу — город в провинции Цзянси) материале «В чём несравненная гордость ханьской нации?»:»…китайцев прежде всего интересует результат, а не процесс его достижения, и они критически относятся к людям Запада, для которых важнее всего процесс. В этом смысле ментальность ханьцев, не приемлющая жёстких правил достижения результата, отличается живостью, гибкостью.  Формирование такого типа ментальности обусловлено многочисленностью китайцев, сложными условиями, в которых длительное время существует ханьская нация, и поэтому ханьскую ментальность необходимо рассматривать в диалектическом единстве присущих ей достоинств и недостатков».

«Набор» пяти основополагающих духовных ценностей хань: 仁«гуманность», 义«долг», 礼«поведенческий ритуал», 智«мудрость», 信«вера/доверие», — именно таков потому, что в нём отражены основные принципы «спасительной» для относительно стеснённого древнеханьского общества «пассивно-компромиссной» модели социального поведения.

Этот акцентированный на аспектах морали и нравственности «набор» духовных ценностей выработан социумом, возникшим на достаточно ограниченной, достаточно изолированной территории, и вынужденным по этой причине ради самосохранения и саморазвития строго регламентировать отношения между поколениями, между членами семьи, между членами различных социальных групп и т. д., «рихтуя» внутренние противоречия, обусловленные разнонаправленностью интересов отдельных личностей.

Как также сказано в упомянутом материале «В чём несравненная гордость ханьской нации?»: Практичность Китая рациональна, рациональность Запада своекорыстна. Гармонизировать личные интересы и интересы окружающих, сплачивать семью, доброжелательно относиться к окружающим, ибо это помогает собственному благополучию, — вот, что такое практичность. Иными словами, стремиться к общему благу — практично, понимание этого сформировалось в общественном сознании Китая за несколько тысяч лет.

Рациональность Запада своекорыстна, а чрезмерное своекорыстие легко ведёт к конфликтам. Китай выбирает подходящие условия, обеспечивающие достижение гармонии, и благодаря достигнутой гармонии добивается благополучия. То есть в китайском понимании без подходящих условий невозможно достижение необходимого результата. Запад же сразу стремится получить практическую выгоду, не особо задумываясь, имеются ли условия для этого.

…Умение эффективно использовать сплав разнородного современный Китай заимствовал из глубокой китайской древности».

2. ДЛИТЕЛЬНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ НАРОДА ХАНЬ В ПЛОТНОМ ОКРУЖЕНИИ ВРАЖДЕБНЫХ И СИЛЬНЫХ ИНОРОДНЫХ ПЛЕМЁН.

Помимо относительной природной обособленности первоначального ареала обитания ханьской цивилизации,  национальная специфика народа хань обусловлена ещё одним важным объективным фактором — длительным существованием в плотном окружении враждебных и сильных инородных племён. Такого рода враждебное окружение в ещё большей степени ограничивало для древних хань возможность массовой миграции на большие расстояния и соответственно усиливало процесс возникновения, формирования и развития их специфического национального сознания, акцентированного не на внешних вызовах, а на упорядочении внутрисоциумных отношений.

Оба этих объективных фактора повлияли на возникновение, формирование и развитие в сознании хань так называемой китаецентричной картины миры.

Называя весь мир 天下«Поднебесная», древние ханьцы считали, что в самом её центре как раз и расположено их государство, и потому именовали его «Срединным».  В китайском языке это миропонимание отражено, к примеру, в выражении 中国之处而天下之枢:»Место, где расположено Срединное Государство, — ключевое во всей Поднебесной» (дословно:»узел Поднебесной»).

中国 «чжунго»/«Срединное Государство» — так дословно переводится используемое и по сей день название Китая.

Высшей силой хань считали «Небо», своего правителя именовали «Сыном Неба», наделённым «Небесным Мандатом» для отправления власти. (А.Ш.: «Концепция «Небесного Мандата» впервые была использована правителями ханьской династии Чжоу (1046-221 г.г.до н.э.) для легитимации свержения ею предыдущей ханьской династии Шан (примерно 1600-1046 г.г. до н.э.). Согласно этой концепции Небо, воплощающее естественный порядок и волю Вселенной, наделяет Мандатом на правление справедливого Сына Неба. Свержение же правителя — Сына Неба в рамках данной концепции истолковывалось как лишение его Небом властного Мандата по причине утраты морально-нравственных качеств. Более того, данная концепция наделяла общество правом на восстание и свержение недостойного правителя. А социальные беды и стихийные бедствия истолковывались как предупреждение Неба своему недостойному Сыну).

Ближайших соседей Срединного Государства древние хань в своей китаецентричной картине мира «селили» в концентрических кругах, расходившихся от «узла Поднебесной».

В «круге первом», непосредственно опоясывавшем Срединное Государство, по их представлению обитали 内臣 «ближние» или «внутренние вассалы» Сына Неба, то есть те, чьё подчинение воле Сына Неба было бесспорным, и кто постоянно находился, так сказать, под его дланью.

В «круге втором» — 外臣 “дальние» или «внешние вассалы», то есть те, кто в представлении хань так же безусловно подчинён воле Сына Неба, но до кого ему, так сказать, дотянуться проблематично.

В «круге третьем» — 朝贡国 “государства-данники», то есть суверенные образования, которые, признавая силу Сына Неба, платили ему дань.

«Три круга» обитания народов так или иначе признававших силу Сына Неба, по сути были «буферной зоной», отделявшей Срединное Государство от враждебных и опасных «варваров», не признававших Сына Неба, не плативших ему дань, а наоборот, стремившихся вторгнуться в Срединное Государство и покорить его. «Варваров четырёх сторон света» древние хань различали как 北狄 “инородцев Севера»,  西戎 “западные полчища», 南蛮 “южных дикарей», 东夷 “восточных чужаков» и нередко привлекали одних «варваров» для борьбы с другими.

II

ДВОЙСТВЕННОСТЬ ПРОЯВЛЕНИЯ СПЕЦИФИКИ ХАНЬСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ В СФЕРЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ

Специфическое национальное сознание древних хань, сформированное под влиянием объективного фактора относительной природной обособленности первоначального ареала их обитания и объективного фактора их длительного существования в плотном враждебном окружении, проявляло себя двояко.

1. УБЕЖДЁННОСТЬ ХАНЬ В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ ИХ ЦИВИЛИЗАЦИИ И ГОСУДАРСТВЕННОСТИ.

С одной стороны в сознании древних хань возникали, формировались и развивались идеи об исключительности Срединного Государства как «островка цивилизации в море варварства», о Небом данном его Сыну принципиальном праве распространять за пределы Срединного Государства на весь мир-Поднебесную влияние Всеблагой силы Дэ — манифестации Дао, то есть нравственного пути человека и основанного на морали и нравственности социального порядка.

В недрах современного китайского общества порой считают, что хань достойны претендовать на весь мир.

Так, 27 апреля 2018 года китайский пользователь «Слёзы поэта» (А.Ш.: «Слёзы поэта» — современная китайская эстрадная песня)  опубликовал на популярном в «ханьском мире» форуме вопросов и ответов «Чжи Ху» материал следующего содержания:

«Представляется, что исторически ханьский народ был весьма агрессивен. Ведь, выйдя за пределы небольшой территории, которая расположена там, где сегодня провинция Хэнань, он покорил на своём пути многие сотни других народов — и доверчивых, и коварных, так называемых «свирепых варваров четырёх сторон света»: «восточных чужаков», «западные полчища», «инородцев Севера», «южных дикарей», — в результате чего возник современный Китай в его нынешних границах. Как говорили наши ханьские предки:»Все земли под небесами принадлежат ханьскому Правителю, все, кто на этих землях, — подданные ханьского Правителя» 普天之下非莫王土，率土之滨非莫王臣 То есть наши ханьские предки мечтали о том, чтобы весь мир- Поднебесная был под властью ханьского Правителя.

Сегодня базовый ареал обитания ханьской нации — это 18 провинций Китая (Ганьсу, Цинхай, Сычуань, Юньнань, Гуйчжоу, Гуандун, Фуцзянь, Цзянси, Чжэцзян, Аньхой, Цзянсу, Шаньдун, Шэньси, Шаньси, Хэбэй, Хэнань, Хубэй, Хунань), а ещё ханьская нация поглотила Внутреннюю Монголию, Северо-Восточный Китай, ряд островов в Южно-Китайском море и крепко держит в своих руках Синьцзян и Тибет, заявляя о правах на Внешнюю Монголию, Южный Тибет и Тайвань. (А.Ш.: «Внешняя Монголия» — МНР. «Южный Тибет» — примерно 65 тыс.кв.км. индийского штата Аруначал-Прадеш, являющихся спорной территорией на восточном участке китайско-индийской границы).

Сегодня наши шумные и ушлые ханьцы повсюду в мире. Ханьцы-экономические колонизаторы живут в Африке и в Южной Америке, множество ханьцев строят железные дороги в странах Восточной Азии, так что, может быть, через несколько лет всё это перейдёт под наш контроль.

Наши древние ханьские предки когда-то заняли лучшие земли Восточной Азии, из которых теперь может быть сформировано «ядро» сверхдержавы и ещё более крупный, чем «ядро», «стратегический буфер» такой сверхдержавы. Это земли, стоя на которых, ханьцы смогут заявить претензии на то, что ещё не прибрали к рукам. Со временем станет понятно, в каком направлении развиваемся мы, недостойные потомки наших древних ханьских предков».

Пафос китайского блогера понятен, хотя миграционно-колониальные успехи древних хань — вещь спорная. В то же время отдельные сюжеты многотысячелетней истории Китая, возможно, и дают основания для «полёта мысли» этого претендента на ханьское мировое господство.

В основном в новое и в новейшее время хань действительно расселились практически по всему миру. Помимо собственно Китая, где они сегодня составляют примерно 92% населения, хань наиболее массово проживают в Сингапуре (76,8% населения), в Малайзии (30% населения), в Таиланде (12% населения).

Территория, освоенная хань с глубокой древности до нового времени, условно говоря, с 21 века до н.э. до конца 18 века н.э., то есть за почти 4 тысячи лет, — это порядка 13 млн.кв.км.. Территория Европы, которая составляет чуть больше 10 млн.кв.км., к концу18-го века н.э. в основном была заселена потомками праиндоевропейцев. Однако, помимо Европы, они к тому времени также прочно заселили значительную часть Центральной, Южной, Северо-Восточной Азии (территория современных Таджикистана, Ирана, Афганистана, Индии, Бангладеш, Сибири и Дальнего Востока), а ещё колонизировали Северную и Южную Америку, добрались до Австралии.

Темпы миграции хань в эпоху глубокой древности, то есть в эпоху трёх первых, доимперских ханьских династий Китая: первой легендарной династии Ся 夏朝 (примерно 2070- примерно 1600 г.г. до н.э.), первой документально подтверждаемой династии Шан 商朝 (примерно 1600-1046 г.г. до н.э.) и династии Чжоу 周朝 (1046-221 г.г. до н.э.), — были сравнительно низкими, что можно проиллюстрировать следующими примерами.

Вдоль впадающей на западе в Хуанхэ реки Вэйхэ тянется зажатая меж горных хребтов узкая полоса плодородной земли, где также селились древние хань. Как считают многие историки, расположенный в долине Вэйхэ города Сиань, некоторое время в древности являвшийся самым крупным городом мира, был основан в 11-м веке до н.э., то есть в начале эпохи ханьской династии Чжоу (1046-221 г.г. до н.э.). Если за начало отсчёта национальной государственности народа хань традиционно брать 21-й век до н.э., то получается, что город Сиань возник примерно тысячу лет спустя. Расстояние же от города Лоян — западного края «Центральной равнины», являющейся колыбелью ханьской цивилизации, до города Сиань составляет 371 км..

Темпы миграционного продвижения древних хань в восточном направлении тоже не впечатляют. Так, расстояние от города Кайфэн — восточного края «Центральной равнины», являющейся колыбелью ханьской цивилизации, до города-порта Циндао в приморской провинции Шаньдун, там, где Великая китайская равнина обрывается побережьем, составляет 629 км.. Историки считают, что Великую китайскую равнину за пределами «Центральной равнины» древние хань заселяли с войнами и сменами промежуточных династийных родов в течение примерно 800 лет, с 11-го до 3-го веков до н.э. в эпоху ханьской династии Чжоу (1046-221 г.г. до н.э.).

Таким образом к западу от своей прародины на сложном в природном отношении направлении хань за примерно тысячу лет, с условного 21-го века до н.э. до 11-го века до н.э., освоили территорию на глубину порядка 400 км.. К востоку от своей прародины на благоприятном в природном отношении направлении хань примерно за 800 лет, с 11-го до 3-го века до н.э., освоили территорию на глубину порядка 600 км..

То есть примерно за 1800 лет своей первичной государственности хань в широтном направлении освоили территорию на глубину порядка 1200 км., включая колыбель их цивилизации — «Центральную равнину», и это при том, что протяжённость по широте в природно-климатическом отношении благоприятной для освоения Великой китайской равнины составляет 1000 км..  Иными словами, осваивалась в основном территория, в природно-климатическом отношении пригодная для земледелия и скотоводства, «подвигов» же по освоению неблагоприятных для обитания земель было немного. А средний темп широтной миграции хань на начальном этапе их национально-государственного становления составил … менее километра в год.

В эпоху первой легендарной ханьской династии Ся (примерно 2070-примерно 1600 г.г. до н.э.) хань преимущественно обитали в пределах небольшого региона «Центральной равнины» по берегам среднего, ближе к нижнему течения Хуанхэ.

В эпоху первой документально подтверждаемой ханьской династии Шан (примерно 1600 -1046 г.г. до н.э.) хань несколько продвинулись на запад и «очагово» освоили Великую китайскую равнину за пределами своей цивилизационной колыбели.

В эпоху ханьской династии Чжоу (1046-221 г.г. до н.э.) пределы ханьской национальной государственности в основном совпадали с географическими границами Великой китайской равнины площадью 325 тыс. кв.км., а также Равнины среднего и нижнего течения Янцзы протяжённостью по широте 1100 км., по долготе — от 100 до 300 км., площадью — 200 тыс.кв.км.. То есть ко времени завершения начального, доимперского периода своей государственности хань обитали на территории порядка полумиллиона кв.км., освоенной ими примерно за 1800 лет.

Заключительный период эпохи династии Чжоу, в то время называвшейся Восточная Чжоу, — это период Сражающихся царств 战国 (480-221 г.г. до н.э.). Фактически династия Чжоу прекратила своё существование с падением Восточной Чжоу в 256 году до н.э..

Первая ханьская империя династии Цинь 秦朝 (221-206 г.г. до н.э.) была создана в результате покорения ханьским государством Цинь шести других самостоятельных ханьских государств. Империя Цинь приросла территориями к северу, северо-востоку, западу, юго-западу от Великой китайской равнины, а также  к югу и незначительно к юго-востоку от Равнины среднего и нижнего течения Янцзы, было начато строительство Великой Китайской стены.

В эпоху ханьской имперской династии Хань 汉朝 (206 г. до н.э — 220 г.н.э.) территория ханьского национального государства расширилась очень существенно. Хань стали контролировать земли к северо-западу от города Сиань (современная провинция Шэньси) до города Дуньхуан (современная провинция Ганьсу), откуда начинался Великий Шёлковый путь на запад, вплоть до земель, которые сейчас находятся в юго-западной части современной Монголии. Северные границы империи ограничивались Великой китайской стеной. На северо-востоке в состав империи частично вошла территория Северо-Восточного Китая и земли, примерно совпадающие с территорией современной Северной Кореи. Был подчинён весь Южный и Юго-Восточный Китай, остров Хайнань, часть земель, которые сейчас расположены на севере и северо-востоке современного Вьетнама. Хань расселялись вдоль побережья Южно-Китайского моря, юго-западные земли империи доходили до Меконга.

В период с 220 до 266 года на территории Китая не было династийного имперского правления, борьбу за военно-политическое лидерство и за ханьский имперский престол вели между собой три независимых ханьских царства —  Вэй 魏 , У吴 и Шу 蜀 ; так называемая эпоха «троецарствия» 三国

В период ханьской имперской династии Цзинь 晋朝 (266-420) империя утратила контроль над Кореей, оставшись на других направлениях примерно в границах ханьской империи Хань (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.).

Период Династий Юга и Севера 南北朝 (420-589). Имперские государства Южных Династий (420 — 589) были ханьскими. Имперские государства Северных Династий (386-581), как считают историки, были созданы родом Тоба монголоязычного племени сяньби. Тем не менее правители некоторых государств Северных Династий использовали методы государственного управления и создавали государственные учреждения по образцу ханьских империй, привлекали ханьских советников, были привержены ханьской культуре, ханьской философии даосизма, затем буддизму. Территория Китая эпохи Династий Юга и Севера примерно соответствовала территории страны в эпоху ханьской имперской династии Цзинь (266-420). Самое сильное тобасское государство Северных Династий — Северная Чжоу 北周(557-581) к 576 году контролировало территорию площадью 1,5 млн. кв.км.. Именно на смену этому государству пришла ханьская имперская династии Суй (581-618).

Ханьская имперская династия Суй 隋朝 (581-618) контролировала территорию Китая примерно в тех пределах, в которых её контролировала ханьская имперская династия Цзинь (266-420).

В эпоху ханьской имперской династии Тан 唐朝 (618-907) контроль империи, помимо территорий, ранее контролировавшихся ханьской империей Суй (581-618), распространился на обширные земли в пределах современной Средней Азии, через которые проходили маршруты Великого Шёлкового пути.

После гибели ханьской империи Тан (618-907) на её территории существовали Пять Династий и Десять Государств 五代十国 (907-960).

Пять имперских ханьских династий контролировали земли на севере Китая, десять (по оценкам некоторых историков 11 или 12) независимых ханьских государств в основном располагались на юге. Этот период характеризуется как эпоха политической раздробленности и политических переворотов между правлением единых ханьских империй Тан (618-907) и Сун (960-1279).

Империя монголоязычных кочевников киданей династии Ляо 辽朝 (907-1125) возникла после разгрома киданями ханьской империи Тан (618-907) и занимала земли, на которых расположены современные Монголия, Северный и Северо-Восточный Китай.

Поначалу кидани сознательно противодействовали неизбежной китаизации. Однако вскоре, в 921 году, в их империи были созданы две администрации: северная, организованная по кочевым законам, и южная, которая копировала структуру и чиновные ранги ханьской империи Тан (618-907). Кидани также заимствовали танскую «систему пяти столиц», градостроительные традиции ханьцев.

После гибели ханьской империи Тан (618-907)  единая ханьская империя была восстановлена под властью династии Сун 宋朝 (960-1279).

В 12-м веке в результате поражения от сильных кочевников чжурчжэней ханьская империя Сун утратила контроль над исторической прародиной народа хань — регионом «Центральная равнина».

Эпоха ханьской имперской династии Сун отмечалась серьёзным экономическим развитием Китая и на этом фоне бурным ростом населения страны, численность которого удвоилась за три столетия: 9-й, 10-й, 11-й века. В эпоху Сун империя более не контролировала среднеазиатские земли. Пала ханьская имперская династии Сун в результате монгольского нашествия.

В период с 1115 до 1234 г.г.н.э. на территории Великой китайской равнины, Северо-Восточного Китая и на землях, где сейчас расположено российское Приморье, существовала империя тунгусо-маньчжурских кочевников чжурчжэней династии Цзинь 金朝 , возникшая в результате их победы над империей кочевников киданей династии Ляо (907-1125).

Объединившись вначале с ханьской империей Сун (960-1279) для разгрома Ляо, чжурчжэни в последующем ожесточённо воевали с Сун.

Правители чжурчжэней интересовались китайской литературной и религиозно-философской классикой,  эти произведения переводились с китайского языка на язык чжурчжэней. Процесс китаизации чжурчжэней был существенно ускорен после снятия в 1191 году официального запрета на браки между ханьцами и чжурчжэнями. Пала  империя чжурчжэней династии Цзинь в результате монгольского нашествия.

Монгольская имперская династия Юань 元朝(1271-1368) окончательно сформировалась после разгрома монголами ханьской империи Сун (960-1279) и контролировала почти всю территорию, на которой расположен современный Китай, за исключением Западного Синьцзяна, также она контролировала территорию, на которой расположены современная Монголия, российские Прибайкалье и Приморье, частично современная Мьянма. Желая властвовать над всем Китаем и претендуя на Небесный Мандат, внук Чингиз-хана Хубилай-хан в 1271 году в соответствии с китайской традицией официально провозгласил империю Юань, девиз своего имперского правления и взял ханьский титул императора-хуанди 皇帝 В 1272 году официальной столицей империи Юань стал город Даду – нынешний Пекин. При монгольской имперской династии Юань территория Китая впервые после ханьской имперской династии Тан (618-907) оказалась под единым управлением.

Хубилай перенял многие обычаи предшествующих ханьских династий, внимательно выслушивал советы ханьских наставников, которые окружали его с детства. В том числе по примеру ханьских императоров монгольские ханы, став императорами Китая, брали себе так называемое храмовое имя.

Ханьские советники убеждали Хубилая выстраивать традиционную китаецентричную систему даннических отношений с другими государствами для расширения влияния империи Юань, однако организованные с этой целью экспедиции в Японию, в государства Дайвьет и Тямпу, на остров Яву, а также попытка создать марионеточное государство в Мьянме успеха не имели.

Хубилай создал правительство с учреждениями, напоминавшими учреждения предшествующих ханьских империй, провёл реформы для укрепления централизованного управления государством. Он разделил империю Юань на провинции, примерно в два-три раза крупнее современных китайских провинций, и данная структура административного деления территории Китая была в последующем воспроизведена в ханьской империи династии Мин (1368-1644)  и в маньчжурской империи династии Цин (1644-1912).

Тем не менее хань подвергались в империи Юань политической дискриминации, на всех ключевых постах находились монголы. При Хубилае население империи Юань делилось на четыре категории. К высшей категории относились только монголы. Ко второй категории —  иностранцы с запада, в том числе уйгуры, тибетцы, тангуты, персы, арабы, евреи, европейцы, мусульмане и несториане из Средней Азии. К третьей категории относились ханьцы, проживавшие на территории бывшей империи чжурчжэней Цзинь (1115-1234), а также кидани, чжурчжэни и корейцы. К низшей категории относились ханьцы, проживавшие на территории бывшей ханьской империи Сун (960-1279), которая дольше всех сопротивлялась монголам, а также этнические меньшинства Южного Китая.

Хубилай был последователем тибетского варианта буддизма, который фактически стал государственной религией империи Юань.

Главное культурное достояние династии Юань — юаньская драма, ставшая основой для последующих школ китайского театра, в том числе для Пекинской оперы.

Под сильным ханьским влиянием развивались и вооружённые силы империи Юань, ханьцев активно привлекали на военную службу, в основном в пехоту. На основе захваченных сунских военных кораблей монголы создали собственный военный флот.

К середине 13 века Монгольская империя Чингиз-хана разделилась на четыре независимых ханства. Север Китая, Маньчжурия, Корея, Индия, Монголия входили в состав Восточного ханства. Восточная часть нынешней Киргизии, земли от верховьев Оби и Иртыша, от Тянь Шаня, Гималаев, а также кокандские, хивинские, бухарские ханства входили в состав Чагатайского ханства. В Персии и Афганистане возникло государство Хулагуидов. Западная часть современной Киргизии, бОльшая часть Руси до Кавказа вошли в Золотую Орду. Созданная Хубилаем империя Юань являлась ядром Восточного ханства. Чагатайское ханство, государство Хулагуидов и Золотая Орда фактически были суверенными государствами и не входили в состав ни Восточного ханства, ни его «ядра» — империи Юань.

Сторонниками этой исторической теории в частности являются китайские эксперты, категорически не согласные с имеющими место утверждениями о «нахождении древней Руси и Китая в едином монгольском государстве».

Так, 30 апреля 2017 года на популярном в «ханьском мире» форуме вопросов и ответов «Чжи Ху» пользователь с несколько обидным для русских ником «Про «волосатых» опубликовал материал под названием «Действительно ли китайцы правили Русью в период династии Юань?»

Китайский блогер категорически отрицает факт правления Русью монгольской империей Юань, поскольку по его мнению реально правившая на Руси Золотая Орда не входила в состав  Юаньского государства. Свою точку зрения он подкрепляет примером о том, как юаньский император  Борджигин Хайсан с ханьским храмовым именем Юань Уцзун (1307-1311) пожаловал золотоордынскому хану как император князю, как глава более значимого государства главе менее значимого, но всё же суверенного государства, вассальный титул «нинсуван» 宁肃王 , дословно «умиротворённый, невоинственный князь», что отражало специфику средневековых отношений между главами монгольской империи Юань и Золотой Орды, но отнюдь не означало нахождения Золотой Орды в составе Юаньского государства.

Говоря о более значимом статусе монгольской империи Юань по сравнению с тремя другими чингизидскими государствами, китайский блогер указывает и на то, что в книге Хивинского ханства «Родословная тюрок» основателю монгольской империи Юань Хубилаю посвящён специальный раздел, тогда как, например, о Золотой Орде и о Чагатайском ханстве содержаться лишь отрывочные сведения.

Монгольская империя Юань пала в результате антимонгольского движения ханьцев — восстания «Красных повязок» в 1351-1368 годах.

Ханьская имперская династия Мин 明朝 (1368-1644), утратила практически половину территории Китая, которая контролировалась монгольской имперской династией Юань (1271-1368). В конце 14 века империя Мин отвоевала земли на юго-западе страны, там, где сейчас расположены провинции Юньнань и Гуйчжоу. Однако в 15-16 веках очертания империи Мин, ограниченные на севере Великой Китайской стеной, напоминали очертания ханьских империй Хань (206г.до н.э.- 220 г.н.э.), Цзинь (266-420), Суй (581-618), то есть без значительной части Западного Китая и без Северо-Восточного Китая.

Как отмечают ряд историков, в эпоху династии Мин возможности ханьской имперской цивилизации оказались исчерпаны до конца, а сохранявшийся традиционный ханьский общественно-экономический уклад тормозил дальнейшее развитие страны. Результатом этого исторического тупика ханьской имперской государственности стало покорение Китая маньчжурами в 1644 году.

Династия Мин примечательна тем, что именно в её эпоху Государство Российское и Китайское Государство впервые установили двусторонние официальные контакты. Произошло это в августе 1618 году, когда ко двору императора династии Мин прибыли 12 человек во главе с казаком Иваном Петлиным, — русское посольство, направленное по распоряжению Тобольского воеводы Куракина.

Маньчжурская имперская династия Цин 清朝 (1644-1912) (её кратковременная реставрация имела место 1-17 июля 1917 года) сформировала территориальную базу для современного Китайского Государства, поскольку в начале 20-го века Цинский Китай находился практически в тех границах, в которых находится современный Китай.

Важную роль в ходе покорения Китая маньчжурами в 17 веке сыграли находившиеся на их службе ханьцы, которые к 1648 году составляли три четверти маньчжурского войска.

Для обоснования легитимности своей власти над Китаем маньчжурские правители опирались на неоконфуцианскую культуру и бюрократические институты предыдущей ханьской имперской династии Мин (1368-1644). Цинские правители использовали ханьский титул императора – хуанди 皇帝 , однако для монголов они называли себя ханами, а для буддистов — покровителями тибетского буддизма. Сохраняя ханьские имперские традиции, цинские правители прилагали немалые усилия, дабы соответствовать Небесному Мандату.

В 1683 году Цины присоединили к Китаю Тайвань, а освободившиеся после этого военные силы направили на войну с русскими в Приамурье, после окончания которой в 1689 году был заключён Нерчинский договор, определивший китайско-российскую границу на её восточном участке до конца 50-х годов 19-го века. Согласно Нерчинскому договору Россия потеряла стратегическую крепость Албазин и уже освоенное ею Приморье. В августе 1727 года Россия и Китай заключили Буринский договор, уточнивший российско-китайскую границу на её западном участке: от реки Аргунь до Западных Саян. В октябре 1727 года состоявшая исключительно из маньчжуров делегация маньчжурской империи Цин заключила с Россией Кяхтинский договор, разграничивший сферы торговли между двумя странами и подтвердивший условия выгодного Китаю Нерчинского договора, а также Буринского договора.

В начале своего существования маньчжурская Цинская империя была гегемоном в Восточной Азии, её расцвет пришёлся на вторую половину 18-го века, в то время Цинский Китай контролировал территорию 13 млн.кв.км, то есть бОльшую по площади, чем территория современного Китая, которая составляет 9,6 млн. кв.км.; в то время стремительно росла и численность населения страны. Однако экспансия держав Запада в 18-19-м веках серьёзно поколебала внешнеполитические позиции маньчжурской Цинской империи, а её поражения в «опиумных войнах» привели к заключению череды, как их называют в Китае, неравноправных договоров, ставших началом, как это до сих пор оценивается в Китае, «столетия позора» — периода с середины 19-го века до образования КНР, в течение которого Китай неоднократно становился объектом агрессивных притязаний со стороны Японии и европейских стран, в том числе, как убеждены китайские историки, и со стороны Российской Империи, а в ряде случаев и со стороны СССР, а также объектом полномасштабной агрессии со стороны Японии.

Первым договором такого рода стал Нанкинский договор августа 1842 года после поражения Цинского Китая в «первой опиумной войне» 1840-1842 годов, согласно которому  маньчжурская Цинская империя открывала для свободной европейской торговли и для миссионеров пять портов, а также передавала Великобритании остров Сянган (Гонконг).

В тот период Российская Империя, заняв в отношениях с Цинским Китаем позицию бескомпромиссного отстаивания своих геостратегических интересов, сумела взять под контроль земли Приамурья и Приморья, в результате чего российско-китайская граница на её восточном участке сформировалась в том виде, в каком она в целом (за исключением передачи  РФ Китаю по итогам демаркации 2005 года 337 кв.км. российской территории, в основном ряда островов на Амуре и Уссури) существует по сей день. Современная же китайская историография полагает межгосударственные договора России и Цинского Китая 19-го века однозначно «неравноправными», ущемляющими суверенитет Китайского Государства.

Прежде всего речь идёт об Айгунском договоре, заключённом в мае 1858 года. Согласно этому договору собственностью России признавался левый берег Амура от Аргуни до устья Амура, а Уссурийский край от места впадения Уссури в Амур и до океана признавался общей собственностью вплоть до окончательного определения границы. Айгунский договор был несомненным успехом российской дипломатии, поскольку согласно Нерчинскому договору 1689 года русско-китайская граница проходила гораздо севернее Амура — по рубежу реки Горбица и Каменного горного хребта.

Заключённый сразу после Айгунского договора Тяньцзиньский договор (июнь 1858 года) уравнивал Россию в правах с западными державами по ведению морской торговли через открытые для европейцев китайские порты, а также снимал для России все ограничения по численности торговцев, количеству привозимых в Китай товаров и размерам капитала для сухопутной торговли, поскольку согласно Кяхтинскому договору октября 1727 года Россия имела право лишь один раз в три года направлять в Пекин караван численностью не более 200 человек.

Окончательно российско-китайская граница на её восточном участке была определена в Пекинском дополнительном договоре (Пекинском трактате), заключённом в ноябре 1860 года. С того момента и до сих пор граница России с Китаем на её восточном участке проходит от места слияния Шилки и Аргуни вниз по течению Амура до впадения в него Уссури, далее по рекам Уссури и Сунгача, по озеру Ханка, по реке Беленхэ (Тур), по горному хребту к устью реки Хубиту, а от этого места «по горам, лежащим между рекой Хуньчунь и морем до реки Тумыньцзян». То есть с того момента территория, на которой расположено современное российское Приморье, законодательно вошла в состав Государства Российского. Также согласно Пекинскому трактату были намечены основные контуры российско-китайской границы на её западном участке: от перевала Шабин-Дабага, определённом как участок госграницы ещё Кяхтинским договором октября 1727 года, и далее в юго-западном направлении до гор Тянь-Шань и по ним до кокандских владений.

В феврале 1881 года Российская Империя и маньчжурская Цинская империя заключили Санкт-Петербургский договор, который фактически дополнил Пекинский договор от ноября 1860 года в вопросе определения российско-китайской границы на её западном участке. По результатам Санкт-Петербургского договора была сформирована граница, существующая и сегодня между КНР и Казахстаном.

Некоторые современные российские историки называют стратегической ошибкой строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), в самом конце 19-го века соединившей по кратчайшему пути Транссиб в Приамурье через Северо-Восточный Китай с Владивостоком, поскольку это на многие десятилетия поставило Государство Российское в зависимость от «капризов суверенитета» «великого восточного соседа». Однако в конце 19-го века политическое «старшинство» России в отношениях с Цинским Китаем было настолько бесспорным, что на этот «подводный камень» просто не обратили внимания. (Как никому в феврале 1954 года в голову прийти не могло, чем в стратегической перспективе может обернуться передача Крыма из состава РСФСР в состав УССР).

«Низшей точкой падения» Китайского Государства в период «столетия позора» современные китайские историки называют «Заключительный протокол», подписанный в сентябре 1901 года Цинским правительством и 11-ю державами, в том числе Российской Империей, участвовавшими в подавлении восстания ихэтуаней — «боксёрского восстания».

Согласно этому документу Цинский Китай был обязан в течение 39 лет выплатить победителям контрибуцию в размере 450 миллионов лян серебра (1,5 миллиарда золотых рублей), не устанавливать выше 5% уровень ввозных пошлин для товаров государств-победителей, предоставить право иностранным государствам  иметь в Пекине свои гарнизоны для охраны посольств и т.д..

На закате маньчжурской Цинской империи России удалось заложить основу для решения ещё одного важного вопроса, напрямую касающегося её военно-стратегической безопасности на китайском направлении.

«Внешняя Монголия» — так до образования КНР официально называли в Китае территорию нынешней суверенной Монголии, так нередко называют её и сейчас некоторые китайские эксперты. Нахождение этого обширного региона в составе Китая в эпоху маньчжурской династии Цин превращало границу Государства Российского с Китайским Государством в одну сплошную многотысячекилометровую линию, проходящую от среднеазиатских пустынь до берегов Тихого океана, и в геостратегической перспективе означало возможность прямой угрозы со стороны Китая безопасности России на монгольском рубеже, протяжённость которого составляет почти 3,5 тысячи (!) километров.

Неудивительно поэтому, что, когда в маньчжурской империи Цин в 1911 году начались волнения и стремившаяся к независимости от Китая монгольская знать летом 1911 года обратилась за поддержкой к России, Санкт-Петербург начал проводить осторожную политику в поддержку монгольского суверенитета. 17 августа 1911 года на специальном совещании царского правительства по вопросам Дальнего Востока было принято принципиальное решение:»Императорское российское правительство не полагает себя обязанным поддерживать вооружённой силой отделение халха-монгол от Китая, однако допускает посредничество в этом вопросе, поддержку и защиту по дипломатическим каналам стремления монголов к независимости, но без разрыва ими отношений с монархом их метрополии — Великим императором Цин». Кроме того, в конце августа 1911 года Россия направила из Кяхты в Ургу отряд численностью 800 пехотинцев и кавалеристов, предоставила «Внешней Монголии» кредит на 2 млн. рублей, большое количество оружия и боеприпасов, оказала помощь в подготовке армии. 23 декабря 1911 года министр иностранных дел Российской Империи Сазонов указал российскому поверенному в маньчжурской империи Цин на то, что Россия должна выступать посредником между Цинским Китаем и «Внешней Монголией».

1 декабря 1911 года в Урге монгольская знать официально известила амбаня — цинского наместника о том, что «народ халха взял под свою защиту всю землю, на которой создаётся Великая монгольская империя», и потребовала вывода с территории «Внешней Монголии» всех цинских гражданских и военных чиновников, всех цинских войск, — «в противном случае для их выдворения будет применена военная сила». 4 декабря 1911 года цинский амбань Сандо покинул «Внешнюю Монголию», а 29 декабря 1911 года на престол «великого хана Великой монгольской империи» вступил Джебцзундамба-хутухта, назвавшийся Богдо-гэгэном-VIII. Обращаясь к нему, российский генконсул в Урге Люба напомнил:»Помощь России обусловлена тем, что, принимая наши добрые услуги, Халха дружественным образом относится к нашим торговым и другим интересам».  (См. 刘存宽：“中俄关系与外蒙古自中国的分离（1911-1915）“，”历史研究“，2004，№4    Лю Цунькуань, «Китайско-российские отношения и отделение Внешней Монголии от Китая(1911-1915)», журнал «Лиши яньцзю», 2004, №4).

12 февраля 1912 года Цинский император Пу И отрёкся от престола, и маньчжурская имперская династия Цин (1644-1912) прекратила своё существование в результате антимонархической, антицинской, буржуазно-демократической Синьхайской революции в Китае.

В дальнейшем Российская Империя— РСФСР — СССР шаг за шагом, но с нарастающим успехом с точки зрения долговременных геостратегических интересов Государства Российского решали «монгольский вопрос» с властями Китайской Республики, которая существовала на территории материкового Китая с декабря 1911 года до 30 ноября 1949 года — дня падения её тогдашней столицы, города Чунцин, а в последующем вплоть до настоящего времени заявляла и заявляет о себе на Тайване. (А.Ш.: СССР официально признал КНР 2 октября 1949 года, а 3 октября 1949 года официально расторг отношения с Китайской Республикой). Идеологией Китайской Республики, создателем которой был ханьский национальный революционер Сунь Ятсен, являлись разработанные им «Три народных принципа»: национализм — свержение маньчжурской имперской династии Цин и восстановление ханьской национальной государственности в Китае; народовластие — введение республиканской формы правления в Китае; народное благоденствие — создание индустриальной экономики и обеспечение равенства крестьянского землевладения в Китае.  В.И.Ленин в статье «Демократия и народничество в Китае» характеризовал Сунь Ятсена как «мелкобуржуазного «социалиста»-реакционера».

Кульминацией диалога Государства Российского с Китайским Государством по вопросу «Внешней Монголии» стали переговоры СССР и Китайской Республики в июле-первой половине августа 1945 года в связи с заключением ими нового межгосударственного договора (Договора СССР и КР о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года). Чан Кайши, для которого в тот момент главной проблемой были послевоенные взаимоотношения с КПК, дал указание возглавлявшему китайскую делегацию в Москве министру иностранных дел Китайской Республики Сун Цзывэню «не жалеть один Север, но сохранить два Севера», то есть согласиться на признание Китаем независимости «Внешней Монголии» ради того, чтобы СССР признал суверенитет Китая в отношении Синьцзяна и отказался от поддержки возникшей там в 1944 году антикитайской Восточно-Туркестанской республики, а также, чтобы СССР передал властям Китайской Республики право административного управления Северо-Восточным Китаем после вступления туда советских войск.

Условия Чан Кайши относительно Синьцзяна и Северо-Восточного Китая не были критичными для СССР, поскольку Сталин, на тот момент убеждённый в том, что только Чан Кайши, но отнюдь не руководители КПК, способен объединить и контролировать весь Китай, в любом случае намеревался передать Северо-Восточный Китай под управление гоминьдановцев, а не китайских коммунистов.

Что касается Синьцзяна,  СССР соглашался прекратить поддержку Восточно-Туркестанской республики в том числе и потому, что опасался распространения идей панисламизма и пантюркизма на советские среднеазиатские республики. И в целом суверенитет Китая в отношении и Синьцзяна и Северо-Восточного Китая не играл принципиальной роли для СССР, поскольку в обоих этих регионах Советский Союз преследовал в первую очередь не военно-стратегические, а торгово-экономические интересы, которые можно было так или иначе урегулировать с властями Китая.

А вот «Внешняя Монголия» со времён первого непосредственного соприкосновения Руси и Китая в 17-м веке и «на вечные времена» — регион, имеющий важнейшее военно-стратегическое значение для обеспечения безопасности «сердцевинных» сибирских просторов Государства Российского на китайском направлении. Возможно, именно поэтому советская сторона на переговорах с Китаем летом 1945 года обусловила дальнейшее развитие двусторонних отношений кардинальным решением «монгольской проблемы».

О накале «монгольской» дискуссии СССР и Китайской Республики свидетельствует тот факт, что даже несмотря на прямое указание Чан Кайши «не жалеть Внешнюю Монголию» Сун Цзывэнь не стал сразу доводить эту информацию до сведения советской стороны, а провёл «последний и отчаянный» раунд переговоров со Сталиным, добиваясь, чтобы «Внешняя Монголия» всё-таки осталась на политических картах в границах Китая.  И только «железобетонная» позиция советского руководства заставила Сун Цзывэня в итоге «капитулировать»  и слово в слово зачитать советской делегации текст телеграммы Чан Кайши. (В том числе см. 薛衔天，金东吉：“民国时期中苏关系史（1917-1949）”，中共党史出版社，2009，第二卷  Сюэ Сянтянь, Цзинь Дунцзи, «История китайско-советских отношений в период Китайской Республики (1917-1949)», издательство «Чжунгун данши чубаньшэ», 2009, т.2).

Позднее Национальное правительство Китайской Республики не возражало против проведения в МНР 20 октября 1945 года всенародного референдума, который подтвердил де-факто государственную независимость «Внешней Монголии» от Китая.

Признание «Внешней Монголией» в лице МНР и Китаем в лице КНР суверенитета друг друга де-юре состоялось в первые дни после образования КНР — 6 октября 1949 года.

За более, чем четырёхтысячелетнюю историю Китайского Государства народ хань дважды, в 1279 году и в 1644 году, полностью утрачивал свою национальную государственность на территории Китая. В остальные исторические периоды национальная государственность хань на территории Китая сохранялась на том или ином уровне единства, в тех или иных территориальных пределах.

После второго краха ханьской национальной государственности в 1644 году её возрождение в декабре 1911 года произошло сначала в виде буржуазно-демократической республики, а затем после гоминьдановского контрреволюционного переворота в апреле-июле 1927 года — в виде буржуазно-олигархической республики, на смену которой в октябре 1949 года пришло «государство новой демократии» под руководством КПК.

Как записано в статье 1 принятой в 1982 году и действующей в настоящее время Конституции КНР:»Китайская Народная республика — социалистическое государство диктатуры народной демократии, руководимой рабочим классом и основанной на союзе рабочего класса и крестьянства. Социалистическая система — основная система Китайской Народной республики. Руководство Коммунистической партии Китая есть наиболее характерная сущностная черта социализма с китайской спецификой. Недопустим подрыв социалистической системы никакими организациями или лицами».

Однако нельзя воспринимать сегодняшнюю КНР исключительно и прежде всего как «социалистическое государство».                                                 Социалистическая система в виде «социализма с китайской спецификой», провозглашённая основой государственного строя КНР, есть очередная исторически сложившаяся форма государственности, точнее, форма ханьской национальной государственности на территории Китая за 4 с лишним тысячи лет существования Китайского Государства.

Главной стратегической целью современного Китая является 中华民族伟大复兴 «великое возрождение китайской нации».

Данная установка впервые была озвучена Си Цзиньпином практически сразу после его избрания генеральным секретарём ЦК КПК, когда 29 ноября 2012 года он заявил:»Великое возрождение — величайшая мечта китайской нации в новую эпоху, и она обязательно будет реализована».

16 октября 2022 года во вступительной части Доклада 20-му съезду КПК «Выше великое знамя социализма с китайской спецификой во имя сплочения в борьбе за всеобъемлющее построение социалистического модернизированного государства»  генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин, говоря о том, чему посвящена работа съезда,  призвал «сплотиться в борьбе за всеобъемлющее построение социалистического модернизированного государства, за всеобъемлющее стремление к великому возрождению китайской нации».

Проще говоря, к своей главной цели «великого возрождения китайской нации» современный Китай идёт через «всеобъемлющее построение социалистического модернизированного государства» в социально-экономических условиях «социализма с китайской спецификой».

Привычный перевод на русский язык понятия 中华民族 «китайская нация», где 中华 традиционно переводится как «китайская» , не должен вводить в заблуждение.

中华 дословно значит «цветущая срединность» (вспомним, что традиционный перевод понятия 中原 «Центральная равнина» дословно имеет смысл «изначальная срединность»). Именно так, «цветущая срединность», в Китае называют 古代称黄河流域一带为中华 долину Хуанхэ в древности,  — тот самый небольшой регион на территории современной провинции Хэнань, где собственно и возник народ хань много тысячелетий назад.

Таким образом дословное значение понятия 中华民族 , традиционно переводимого как «китайская нация», — это «нация из долины Хуанхэ в древности», то есть нация хань.

Получается, что стратегическая цель современного Китая, его «китайская мечта», в дословном переводе звучит как «великое возрождение нации из долины Хуанхэ в древности», «великое возрождение нации хань».

2. ТРАДИЦИОННАЯ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ОСТОРОЖНОСТЬ ХАНЬ.

С другой стороны объективные факторы относительной природной обособленности первоначального ареала обитания и длительного существования в плотном враждебном окружении сильных инородных племён несомненно повлияли на возникновение, формирование и развитие принципиально осторожного подхода хань к вопросам внешней политики.

Познавательным в этом отношении является в частности опубликованный 12 сентября 2016 года на форуме «Стратегия» китайского сайта «Тенсент» материал Юань Наньшэна 袁南生 — бывшего генконсула КНР в Сан-Франциско, профессора.

Юань Наньшэн перечислил сформированные за тысячелетия пять основных правил ханьской дипломатии, проиллюстрировав их яркими историческими примерами.

Говоря о правиле первом «Не бросать военный вызов ведущим мировым державам», он рассуждал о том, что находившийся в непрестанной борьбе с внутренними «варварами» древний Китай тем не менее несколько тысячелетий подряд не имел рядом с собой настоящих геополитических конкурентов и потому не приобрёл опыта противостояния им. И уточнил, что с глубокой древности и до вхождения Тибета в состав Китая в эпоху монгольской имперской династии Юань 元朝 (1271-1368) Китай был отделён Тибетской империей (7-9 в.в.) от Индии, на территории которой в своё время существовали такие державы подлинно мирового уровня, как Империя Маурьев (322-187 г.г. до н.э.) и Государство Гуптов (4-6 в.в.н.э.).                                                                                  Однако даже «буферная» Тибетская империя, не являвшаяся сверхдержавой уровня упомянутых индийских царств, в своё время доставила Китаю немало проблем, когда в период китайско-тибетских войн (638 -821) эпохи ханьской имперской династии Тан 唐朝 (618-907) не раз побеждала ханьцев и захватывала ханьские земли.

По мнению Юань Наньшэна даже китайско-британская «первая опиумная война» 1840-1842 годов и «вторая опиумная война» Цинского Китая против Великобритании и Франции 1856-1860 годов не означали того, что Китай бросил военный вызов могущественным державам, поскольку итогом этих войн стало направление в 1877 году губернатора провинции Гуандун Го Сунтао первым китайским посланником в Великобританию и включение таким образом Цинского Китая в управляемую британцами систему международных отношений того времени.

Единственным за несколько тысячелетий случаем участия Китайского Государства в боевых действиях против ведущих мировых держав за пределами своей территории является Корейская война, в которой «Армия китайских добровольцев» непосредственно воевала против американских и британских экспедиционных войск.

Тема участия Китая в Корейской войне занимает отдельное место в исторических исследованиях, при этом следует отметить, что современные китайские историки, часто искажая факты, обвиняют И.В.Сталина во «втягивании» КНР в боевые действия в Корее.

В «осторожной» внешнеполитической логике  Китая — второе правило китайской дипломатии: «Чтобы защиться от тех, кто близко, надо договориться с теми, кто далеко». Изначально оно называлось: «Чтобы напасть на тех, кто близко, надо договориться с теми, кто далеко». Его автором является политик и дипломат древнеханьского государства Цинь (770-221 г.г. до н.э.) эпохи ханьской династии Чжоу (1046-221 г.г. до н.э.) Фань Суй (ум. в 255 г.до н.э.).

В 247 г. до н.э., когда князем ханьского государства Цинь стал новый правитель, на территории Великой китайской равнины и Равнины среднего и нижнего течения Янцзы существовали семь самостоятельных ханьских государств, отношения между которыми дружелюбными и искренними назвать было сложно. Правитель Цинь, вошедший в историю как первый объединитель Китая Цинь Шихуан, добился своей стратегической цели именно благодаря «второму правилу китайской дипломатии». Первыми жертвами  государства Цинь, самого западного среди семи самостоятельных ханьских государств того времени, стали его непосредственные соседи — ханьские государства Хань, Чжао, Вэй и Чу. Что самое важное, покоряя их, Цинь заручилось невмешательством двух «дальних» по отношению к себе ханьских государств — Янь и Ци, видимо, рассчитывавших, что, «проглотив» четырёх своих непосредственных соседей, Цинь остановится. Если это так, то это было их роковой военно-политической ошибкой, поскольку после покорения первым делом Хань, затем в 228 г.до н.э. — Чжао, затем в 225 г.до н.э. — Вэй, затем в 223 г.до н.э. — Чу государство Цинь в 222 до н.э. «проглотило» Янь, а в 221 г.до н.э. — Ци и превратилось из удельного ханьского княжества Цинь в первую ханьскую империю Цинь (221 — 206 г.г.до н.э.).

Ещё одним показательным примером использования «второго правила китайской дипломатии» в древности является деятельность ханьского путешественника и дипломата Чжан Цзяня (164-113 г.г.до н.э.), который, используя жестокую вражду между кочевниками сюнну и кочевниками юэчжи, сумел направить юэчжи против сюнну, благодаря чему уменьшилась опасность нашествий сюнну на Китай и были созданы условия для движения китайских товаров по Великому Шёлковому пути. Всё дело в том, что сюнну постоянно нависали над северными границами Китая, проходившими по линии Великой Китайской стены, тогда как юэчжи обитали в землях на территории современного Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) и современной провинции Ганьсу КНР и по древнекитайским меркам однозначно выступали «дальними» по отношению к хань: от самого западного древнеханьского города Сиань (современная провинция Шэньси) до нынешнего административного центра СУАР Урумчи — 2,5 тыс. км., а от Сиани до административного центра провинции Ганьсу города Ланьчжоу — 500 км..

Оперировали «вторым правилом китайской дипломатии» и политики Китая новейшего времени.

18 января 1915 года Япония выдвинула губительные для Китая «двадцать одно требование».  Президент молодой Китайской Республики Юань Шикай поручил своему секретарю Гу Вэйцзюню довести содержание этих «требований» до правительства США, и в результате вмешательства американцев количество японских «требований» к Китаю сократилось до тринадцати. Второй пакет «требований» был не настолько тяжёлым, как первый, и китайская сторона приняла японские условия 25 мая 1915 года. Как следует из японских архивных документов, Япония посчитала принятие Китаем сокращённого пакета «требований» своим дипломатическим провалом, в результате чего министр иностранных дел Японии и те, кто отвечал за подготовку ультиматума Китаю, ушли в отставку в знак признания своей вины.

Третье правило традиционно «осторожной» китайской дипломатии — избегать нестандартных отношений с другими странами.

В древности отношения Китая с другими странами и народами нередко носили квази-кровный, квази-семейный характер. Например, в начальный период ханьской имперской династии Западная Хань (206 г.до н.э. — 25 г.н.э.) ханьский император звался «старшим братом» правителя кочевников сюнну, который в свою очередь звался «младшим братом» ханьского императора.

Другой вид нестандартных отношений древнего Китая с прочими государствами и народами назывался «отношениями племянника и дяди по матери». Классическим примером здесь является сюжет 7-го века н.э., когда император ханьской имперской династии Тан (618-907) Тан Тайцзун отдал принцессу Вэнь Чэн в жёны правителю Тибетской империи Сонгцэн Гампо. После чего Сонгцэн Гампо признал свой вассалитет в отношении Тан Тайцзуна и назвал его «дядей по матери», а себя — его «племянником».  Однако, когда Сонгцэн Гампо в 662 году умер, новый правитель Тибетской империи буквально на следующий год пошёл войной на танские земли, после чего ожесточённые тибетско-танские войны не прекращались более ста лет.

Имели также место нестандартные  «отношения племянника и дяди-младшего брата отца» либо «отношения племянника и дяди-старшего брата отца».  Например, Сун Гаоцзун, один из правителей ханьской имперской династии Южная Сун (1127-1279), признавал свой вассалитет в отношении правителя более сильной империи кочевников чжурчжэней династии Цзинь (1115-1234) и в официальных записях именовался «вассальным императором». Позднее ханьцы стали именовать правителя чжурчжэней «дядя – младший брат отца», а своего южносунского императора — его «племянником». В дальнейшем «имена были усилены», правитель чжурчжэней стал именоваться ханьцами «дядя — старший брат отца», а южносуноский император по-прежнему — его «племянником».

Скорее всего, ханьцы, «спасая лицо», «увернулись» от совсем уж унизительного титула своего правителя — «вассальный император», замаскировав свой страх и покорность по отношению к сильным «варварам» квази-семейными отношениями с ними.

И ещё. «Дядя по матери», то есть родственник бесспорный, ибо он по линии «родившей матери», скорее всего, символизировал теплоту, доверительность и политическую близость отношений.

А вот «дядя – младший брат отца» и тем более «дядя — старший брат отца», скорее всего, символизировал переходящее в страх глубокое почтение «родственнику» могущественного и не знающего пощады «главы клана».

Квази-семейные отношения с другими странами и народами хань во многих случаях выстраивали вследствие военного поражения от сильных кочевников для минимизации ущерба и «сохранения лица», при этом они шли на территориальные уступки победителям и выплачивали им контрибуцию.

Более того, квази-семейные отношения с чужеземцами порой приводили к нелепым и откровенно оскорбительным для хань ситуациям. Например, когда правитель ханьской имперской династии Хань (206 г.до н.э. — 220 г.н.э.) Лю Бан умер в 195 г.до н.э., правитель сюнну, называвшийся его «младшим братом», прислал письмо вдове с предложением скрасить её одиночество, поскольку по обычаям сюнну жена умершего старшего брата автоматически выходила замуж за брата младшего.

Ещё одним примером подобного рода является эпизод, когда правитель ханьской имперской династии Южная Сун (1127-1279), звавшийся «племянником» «дяди по отцу» — правителя кочевников чжурчжэней имперской династии Цзинь (1115-1234) , по требованию последнего казнил своего первого министра, выступавшего против чжурчжэней, а его голову отослал в коробке всесильным «варварам».

Четвёртое правило ханьской традиционной внешнеполитической «осторожности» состоит в том, чтобы не противостоять одновременно многим государствам.

Главным «антипримером» здесь является указ цинской императрицы Цыси, которая 21 июня 1900 года объявила войну одновременно одиннадцати государствам: России, Великобритании, США, Франции, Германии, Японии, Италии, Австро-Венгрии, Испании, Бельгии, Нидерландам, — а за день до официального объявления войны цинские войска атаковали иностранные посольства в Пекине. Цинские власти объявили, что за убийство мужчины-иностранца полагается вознаграждение 50 лян серебра, за убийство женщины-иностранки — 40 лян серебра, за убийство ребёнка-иностранца – 20 лян серебра. 25 июня 1900 года Цыси разослала во все административные центры провинций тайное распоряжение убивать иностранцев. Итогом авантюры цинских властей стало поражение Китая.

Пятое правило, выработанное за тысячелетия дипломатии Китая, — интересы государства превыше любых других интересов. Здесь наиболее показательный пример «со знаком минус» связан с периодом монгольского вторжения в Китай в 13-м веке.

Когда в 1258 году армия внука Чингиз-хана Хубилая атаковала ханьскую империю Южная Сун (1127-1279), южносунский император направил для отпора ему войско под командованием Цзя Сыдао, своего первого министра и одновременно главы «Ключевого тайного юаня» — высшего военного органа империи, проще говоря, «министерства обороны». Цзя Сыдао без согласования с императором заключил с Хубилаем тайное соглашение о мире, пообещав отдать монголам ханьские земли к северу от Янцзы, а также ежегодно выплачивать им дань в размере 200 тысяч лян серебра и 200 тысяч штук шёлка. Хубилай отвёл свою армию, а Цзя Сыдао  вернулся в столицу «победителем» и принял награду от императора, не ведавшего об истинном положении вещей. Когда же Хубилай направил в Южную Сун посланца, требуя выполнения обязательств по «договору», Цзя Сыдао арестовал монгольского парламентёра и продержал его за решёткой 14 лет, а всех последующих гонцов из Степи попросту казнил, таким образом сохраняя свой неблаговидный поступок в тайне от императора и оставаясь первым министром двора. В итоге авантюризм Цзя Сыдао дал Хубилаю основание обвинить Южную Сун в невыполнении «договора» и вновь вторгнуться в её пределы. Цзя Сыдао продолжал скрывать ситуацию от императора, и дело кончилось крахом империи Южная Сун, крахом ханьской национальной государственности и установлением монгольского владычества над Китаем.

В этом же ряду пример, связанный с объявлением цинской императрицей Цыси войны одновременно 11-и государствам. Оказывается, причина государственного авантюризма императрицы крылась в полученном ею недостоверном докладе о том, что иностранцы якобы помогают утвердиться во власти её племяннику, императору Гуансюю, а её саму от власти оттесняют. Убеждённость Цыси в участии иностранцев в дворцовых интригах Цинской империи была настолько безапелляционной, что 28 июля 1900 года она казнила отрубанием головы министра иностранных дел Сюй Цзиндэна, который выступал против объявления войны 11-и державам.

х х х

Обращение к глубинной истории Китая, к истокам менталитета хань позволяет лучше понимать мотивацию и смысл действий нынешнего Китайского Государства.

Сложное сочетание в сознании хань представлений о собственной национально-государственной исключительности и горького опыта неоднократного ослабления и даже полной утраты национальной государственности обусловливает поведение современного Китая как, пожалуй, самого непредсказуемого среди ключевых геополитических «игроков» современности.

Очевидно одно: до тех пор, пока не достигнуты заявленные им стратегические цели прежде всего внутреннего развития во имя «великого возрождения китайской нации», Китай, насколько это окажется для него возможно, будет стараться оставаться «запасным» на арене геополитики. Но «на скамейке», по крайней мере до середины 21-го века,  он «отсидится» лишь в том случае, если кто-либо из других ключевых активных геополитических «игроков» не выпадет до срока в результате, скажем, военно-политического поражения или внутренней смуты. В этом случае Китаю волей-неволей придётся «во весь рост выходить на замену», к чему он пока не очень готов.

автор: Александр Викторович Шитов (ведущий эксперт по Китаю)

Китай в современном мире

☝

2023